Это было до невообразимого превосходно. Я отслеживала каждый момент, который помнила.
Песня Китнисс была шедевром, от которого мурашки по коже. И это вечное напряжение в течение всего фильма - просто вау.
Ну и напоследок. Пит. О боже. Пит. Невообразимо прекрасен. Последняя сцена, где Китнисс смотрит на беспокойного Мелларка, окончательно меня добила.
КАК ТЕПЕРЬ ЖДАТЬ ВТОРУЮ ЧАСТЬ.
UPD. Теперь мысли вроде как разошлись по полочкам, я открыла книгу и готова проанализировать то, что запомнила из увиденного.
Сколько букв, неизвестно, возможны для кого-то спойлерыСамо собой разумеющееся, начинается всё с Китнисс.
Вместо того, чтобы сразу показывать её в окружении руин родного дистрикта, режиссёры дали кусочек эдакого приквела, причём для меня чуть более убедительного, чем в книге. Ну, извините. Плутарх, оказывающий давление на Койн в требовании показать Эвердин то, что осталось, а, вернее, не осталось от родного дома, всё же лучше дебатов со сдающимся главой Игр. "Нужно убедить её", а не "Может, это её убедит". Более уверенный Плутарх - то, что надо. Особенно когда фильм получил в конце первый титр "В память Филипа Сеймура Хоффмана". Связи мало, но я считаю, что слишком неубедительный Хэвенсби не стал бы венцом карьеры актёра, так что - спасибо сценаристам и самой Коллинз за хорошее видоизменение сцены. И Хоффману за игру. Rest in peace.
Далее - сама сцена на руинах Дистрикта 12. Один через под ботинком Эвердин - это ладно. Зато открывающаяся картина уже почти разложившихся до костей и обугленных в огне трупов не успевших сбежать жителей по правую и левую сторону экрана, где рёбра очень хорошо видны и на останках лицевых мышц всё ещё застыло выражение ужаса - это было действительно сильно. Меня аж перебрало. В голове постоянно пробегала мысль - где-то среди этих останков находится и семья Пита, которых не успели вывести. И мэр с дочерью. И другие. "Это я убила тебя, думаю я, проходя мимо кучи. И тебя. И тебя". (Из книги)
Совсем не так я представляла себе подземелья Тринадцатого. Я думала, что он пойдёт в ширину, но не в глубину, причём ВОТ ТАКУЮ. Однако всё равно очень впечатляет. Также образ Койн, созданный Джулианной Мур, не совпал с тем, что представляла я. Но это, скорее, от того, что я не придала много внимания описанию внешности Альмы.
Пит в интервью с Цезарем. Ох, Пит. Ох уж этот мальчик с хлебом. В белоснежном костюме, призывающий к разоружению. Слёзы, да и только. Много слёз. И все последующие интервью, с мешками под глазами, исхудавшим лицом и острыми скулами к моменту освобождения - этого парня бесконечно жаль. Иииии Джош Хатчерсон, пошто ты такой прекрасный?????
More coming